Анархисты считают, что человек — основная единица общества. Это
значит, что анархисты против приоритета группы над личностью — в
анархической теории, группа существует лишь затем, чтобы помочь
развитию индивидуума. Однако это не означает, что анархисты строгие
сторонники индивидуализма. Поскольку группы производят социальные
отношения, то они помогают формировать индивидуумов; именно поэтому
анархисты придают такое большое значение группам, структурированным в
либертарной манере — поскольку, только либертарная организация,
позволяет индивидуумам непосредственно управлять своими действиями в
пределах группы и создавать социальные отношения, которые способствуют
развитию индивидуальности и свободы человека.
Следовательно, любая политическая теория, которая базируется либо
только на социальном аспекте, либо на индивидууме — ложна. Анархисты
считают, что для того, чтобы индивидуум мог полноценно развиваться в
обществе, само общество должно быть основанно на трех взаимозависимых
принципах: свободы, равенства и солидарности. Поскольку люди обладают
разумом, отрицать их свободу — значит отрицать их возможность думать.
«Самый факт, что человек имеет сознание, создает у него
желание действовать свободно. Тяга к свободе и самовыражению —
фундаментальная и доминирующая черта человека» (Эмма Голдман)
Для анархистов, свобода – результат и необходимое условие
развития человечества. Только свобода может гарантировать человеку его
индивидуальное развитие и разнообразие. Это происходит потому, что
когда индивидуумы сами управляют собой и реализуют свои собственные
решения, они должны сами же и думать о том, что и как они делают, а это
не может иметь другого эффекта, нежели развитие личности.
«Только в свободе может человек развить в полной мере свои
способности. Только в свободе будет он учиться думать и действовать.
Только в свободе будет он понимать истинную силу социальных
обязательств, которые связывают людей вместе, и которые являются
истинными основами нормальной социальной жизни» (Эмма Голдман)
При всем сказанном, свобода требует правильного вида окружающей
социальной среды. Поскольку централизация означает принудительную
власть, тогда именно самоуправление
— сущность свободы. Самоуправление гарантирует, что индивидуумы
развивают все свои способности, особенно умственные. Иерархия,
напротив, заменяет широкую мыслительную деятельность выполнением
одинаковых операций. Вместо того, чтобы развивать личностные
способности, иерархия делает из людей автоматы и гарантирует, что их
развитие притупляется. Поэтому, анархисты выступают против учреждений,
основанных на принудительной власти.
Но, некоторые действия индивидуума неизменно влекут ограничение свободы других, что по мнению анархистов, недопустимо.
Например, анархисты не поддерживают «свободу» насиловать,
эксплуатировать или принуждать. Никто не имеет «права» управлять
другими.
«Свобода каждого... единственное условие равной свободы для
всех; и это не значит.., что мы уважаем свободу эксплуатировать,
угнетать, командовать; то, что является притеснением — конечно не
свобода» (Эррико Малатеста)
Если свобода необходима для самого полного развития индивидуальности, то равенство
необходимо для подлинной свободы человека. Не может быть никакой
реальной свободы в классовом, иерархическом обществе, пронизанном
неравенством и привилегиями. В таком обществе только немногие — те, кто
наверху иерархии — являются относительно свободными, остальные —
полурабы. Следовательно, без равенства свобода становится посмешищем —
в лучшем случае это «свобода» выбрать себе хозяина.
«При капитализме и государственном устройстве нет никакой
свободы для большинства, поскольку частная собственность и иерархия
гарантируют, что склонности и суждения большинства индивидуумов будут
подчинены желанию властителей» (Михаил Бакунин)
Однако было написанно много ерунды о «равенстве». Перед обсуждением,
что анархисты действительно подразумевают под равенством, мы должны
указать то, что мы не подразумеваем под этим.
Анархисты не верят в «равенство с рождения», что не является не только
несуществующим, но и было бы очень нежелательным. Каждый человек
уникален.
«Жизнь среди клонов не стоила бы того, что бы жить, и
нормальный человек будет только радоваться, что другие имеют
способности, которых он лишен» (Ноам Хомский)
Некоторые всерьез предполагают, что для анархистов «равенство» — это
когда все люди идентичны. Это игра слов и подтасовка, цель которой
отвлечь внимание от несправедливой системы организации общества,
подменив ее рассуждениями о выживании видов в биологии.
Так же анархисты не выступают за так называемое «равенства результата».
Мы не имеем никакого желания жить в обществе, где каждый получает те же
самые товары, носит одинаковую для всех униформу, и т. д. Одна из
причин анархического протеста против капитализма и государства — то,
что они стандартизируют жизнь.
«Дух власти, закона, письменного и неписьменного, традиций и
морали принуждает человека быть таким как все, делая его
автоматизированной единицей уничтожая его независимость или
индивидуальность... Каждый из нас — его жертва, и только исключительно
сильные люди могут обойти его цепи, и то только частично» (Александр Беркман)
Анархисты против такого «равенство результата», поскольку мы признаем,
что каждый индивидуум имеет различные потребности, способности, желания
и интересы. Очевидно, если один человек нуждается в лечении, а другой
нет, то они не получают «равное» количество медицинского обслуживания.
То же самое верно и в отношении других человеческих потребностей.
«Равенство не означает равное количество, но равную
возможность... Истинно анархическое равенство подразумевает равную
доступность, а не количество полученных благ» (Александр Беркман)
Однако, в иерархическом обществе, «равенство возможностей» и «равенство
результата» взаимосвязаны. При капитализме, например, возможности
каждого поколения зависят от результатов деятельности предыдущих — нет
никакого реального равенства возможностей потомков миллионера и нищего.
Те, кто приводит доводы в пользу «равенства возможности» игнорируя
барьеры, созданные предыдущими поколениями, не знают или сознательно
игнорируют то, о чем говорят, ибо возможность в иерархическом обществе
зависит не только от открытости дороги, но также и от равного начала.
Равенство, в анархической теории, не означает отрицание индивидуального
разнообразия или уникальности. Равенство для анархистов означает
социальное равенство. Анархическое общество учитывает различия в
способностях и потребностях индивидуумов, но не позволяет этим
различиям превратиться во власть.
Самоуправление — ключ к социальному равенству. Социальное
равенство на рабочем месте, например, означает, что каждый имеет право
решать, как организовать работу. Анархисты — сторонники принципа, когда
то, что касается всех, решать тоже должны все.
Это не означает, конечно, что экспертиза будет игнорироваться или что
каждый будет решать за всех. Очевидно, что, когда люди больны, они
консультируются с доктором — экспертом в медицине, вместо того, что бы
собирать общественное собрание и коллективно решать, чем лечиться.
Жаль, что приходится это подробно описывать, но как только темы
социального равенства и самоуправления рабочих получили широкое
распространение, некоторые люди начали говорить откровенную чепуху. Это
— обыкновенный здравый смысл, что в больнице, управляемой социально
равным способом, не будут указывать врачам, какими методами лечить
больных, но именно больные должны решать, кто из врачей заслуживает
доверия их лечить!
Фактически, социальное равенство и свобода личности неотделимы. Без
обоих этих условий, некоторые будут иметь власть над другими, принимая
решения для остальных (то есть управлять ими), таким образом некоторые
будут более свободными чем другие. А без свободы и равенства, общество
становится пирамидой конкурирующих классов, основанных на эксплуатации
низов верхами. В таком обществе каждый старается для себя. При таких
условиях не может быть никакой солидарности общества.
«Каких только замечательных результатов эта уникальная сила
индивидуальности человека не достигала, когда она была усилена
сотрудничеством с другой индивидуальностью» (Эмма Голдман)
Солидарность (или взаимная помощь) является ключевой идеей
анархизма. Солидарность — это связь между индивидуумом и обществом,
средство, с помощью которого люди могут работать вместе, чтобы
реализовать свои общие интересы. Для анархистов взаимная помощь —
фундаментальная особенность человеческой жизни.
«Человек желает вступить в союз с другими людьми.., и это — одно из самых сильных мотивов человеческого поведения» (Эрих Фромм)
Эти союзы, или ассоциации, должны быть основаны на
равенстве и индивидуальности, чтобы полностью удовлетворить тех, кто
присоединяется к ним — то есть они должны быть организованы в
анархической манере: быть добровольными, децентрализоваными и неиерархическими.
Формы ассоциаций, не основанных на солидарности (то есть базируемых на
неравенстве) разрушают индивидуальность состоящих в них людей.
В иерархическом обществе солидарность важна не только из-за
удовлетворения потребностей, которое она дает нам, но также и потому
что необходимо сопротивляться власти. Стоя вместе, мы можем увеличить
нашу силу и получить то, что мы хотим.
«Союзы... умножают возможности человека обеспечить свои права, которые ущемляют» (Макс Штирнер)
Солидарность — таким образом, средство, которым мы можем получить и
гарантировать свою собственную свободу. Взаимная помощь, соглашение с
другими, основанное на взаимном уважении и социальном равенстве дает
неоспоримые преимущества.
«Действительно ли вы должны позволять любому что-нибудь делать
с вами? Защищайтесь, и никто не тронет вас. Если миллионы людей с вами,
поддерживают вас, то вы — огромная сила, и вы легко победите» (Макс Штирнер)
Однако солидарность не надо путать с «вождизмом», который подразумевает
пассивность после лидера. Чтобы быть эффективной, солидарность должна
существовать между свободными людьми, сотрудничающими вместе как
равные. Надо также отметить, что солидарность не подразумевает собой
самопожертвования или самоотрицания, подчинения своих интересов
интересам общества.
«Самая благородная, чистая и истинная любовь к человечеству —
любовь к себе. Я хочу быть свободным! Я надеюсь быть счастливым! Я хочу
познать все красоты мира. Но моя свобода защищена только тогда, когда
все другие люди вокруг меня свободны. Я могу быть счастлив только
тогда, когда все другие люди вокруг меня счастливы. Я могу быть
радостен только тогда, когда все люди, которых я вижу и встречаю,
смотрят на мир заполненными радостью глазами. И только тогда могу я
есть с удовольствием, когда я точно знаю, что другие люди, также могут
наесться, как и я. Этот вопрос моей собственной удовлетворенности,
решаю только я сам, и я выступаю против каждой опасности, которая
угрожает моей свободе и моему счастью...» (Б.Травен)
«Мы все — эгоисты, все мы стараемся удовлетворить свои
потребности. Но анархист находит самое большое удовлетворение в борьбе
за пользу всех, борьбе для достижения общества, в котором он может быть
братом среди братьев, среди здоровых, интеллектуальных, образованных и
счастливых людей. А тот, кто приспособился, кто удовлетворен жизнью
среди рабов и тянет себе прибыль от труда рабов, — не анархист и не
может быть анархистом» (Эррико Малатеста)
