9 мая — пожалуй, единственный день в году, когда тема борьбы против фашизма оказывается в фокусе общественного внимания. Однако за дежурными здравицами в честь ветеранов, патриотической риторикой власть имущих и сентиментальными грезами о великом прошлом кроется омерзительная реальность капиталистического настоящего. Экономическая депрессия, безработица, тоска по утраченному имперскому величию, политический кретинизм разобщенных, жаждущих «сильной руки» обывателей Веймарской республики стали питательной средой немецкого национал-социализма. Сегодняшняя Россия, сочетающая циничный паразитизм верхов с неразвитостью классового самосознания низов общества предрасположена к фашистской заразе в гораздо большей мере, чем «побежденная» Германия. Оглушенный кризисом и имперской пропагандой, разочарованный в официальной политике, но не имеющий опыта антикапиталистической солидарности, российский рабочий легко становится жертвой националистической демагогии, намеренно стравливающей народы некогда единой страны.
Они говорят: фашизм побежден 65 лет назад. Мы говорим: борись с фашизмом здесь и сейчас — в цехах заводов, на улицах городов, в головах людей! Не георгиевские ленточки и бравурные марши, а борьба против неонацизма, трудовой и гражданской дискриминации, расизма, заемного труда, репрессий и прочих гнусностей — вот что должно быть политическим содержанием дня 9 мая.

Расизм — основа эксплуатации!

Мы не случайно объединяем понятия заемного труда и расизма, ведь в основе того и другого лежит схожая логика. Выводя работников за штат, чтобы сделать их более уязвимыми и покладистыми, свести на нет обязанности фактического работодателя, воспрепятствовать профессиональной самоорганизации рабочих, капиталисты ставят трудящихся фактически вне закона, трудового права, разделяют их на «сорта» по формальному признаку (в данном случае — качеству трудового договора). Точно так же, более жесткая эксплуатация гастарбайтеров, «легальных» и «нелегальных» мигрантов, обусловлена их фактическим и юридическим бесправием, социальной изоляцией, порожденной господствующими в обществе предрассудками, языковыми, культурными и прочими барьерами. Гастарбайтер дискриминируется не потому, что он «цветной» или мусульманин, а потому, что расовые признаки и религиозная принадлежность маркируют его специфическое положение в системе разделения труда, аналогично тому, как в другие эпохи особого рода одежда отличала еврея от христианина, плебея от патриция, неприкасаемого от представителей высших каст. Московский дворник-таджик влачит рабское существование не оттого, что русские по природе своей враждебны таджикам. Он третируется как таджик потому, что является представителем беднейшего пролетариата, и только в этом качестве необходим российской буржуазии.
Заемные рабочие — как бы часть трудового коллектива, но как бы и вне его. Гастарбайтеры — как бы часть российского социума, но как бы и нет. Женщина-работница как бы равна рабочему-мужчине, но при этом как бы и не равноценна. И это слово-паразит «как бы», делая их положение в сфере трудовых отношений зыбким и неопределенным, служит поводом для самого беззастенчивого социального паразитизма. Ущемление прав отдельных категорий тружеников, попытки отменить или обойти нормы трудового законодательства, защищающие интересы работника — следствие не жуликоватости отдельных работодателей, а проявление самой логики капитализма. Собственники всегда ищут объект сверхнормативной эксплуатации, «недолюдей», тех, чья социальная уязвимость может быть с легкостью обращена в прибыль.

Борись за класс, а не за расу!

Дискриминация в трудовых отношениях является своего рода матрицей для всех прочих разновидностей ксенофобии, существующих в капиталистическом обществе. По данным аналитического центра «Сова» за 9 месяцев 2009 года в 36 регионах РФ жертвами террора неонацистов стали 253 человека, 48 из них убиты. Кто убивал, кого и за что? Убивали тупые, озверевшие, бедные, не нашедшие себя в жизни отморозки с окраин еще более бедных, бесправных, затравленных гастарбайтеров. За то, что «понаехали», отбирают рабочие места, плодят преступность, наркоманию и терроризм, не чтят традиций, да и вообще — другие, «не такие как мы». А в то же самое время на Северном Кавказе такие же нищие, безработные, невежественные, ослепленные местью молодые люди и девушки становятся добычей исламистских фанатиков, неотличимых от русских неонацистов. За зверства российского империализма в Чечне расплачиваются простые люди, те, кто ездит в переполненных вагонах метро, в то время как истинные преступники, те, кто «режет» рабочие места и зарплаты, убивает образование и культуру, провоцирует криминал, развязывает братоубийственные войны, спокойно спят в своих особняках на Рублевке. Нацизм, исламизм, антисемитизм — уродливые, ложные формы проявления классовых противоречий. Одураченный рабочий видит в кавказце — торгаша, в еврее — олигарха, в обездоленном гастарбайтере — конкурента на рынке труда. И до тех пор, пока он не увидит в торгаше — торгаша, в олигархе — олигарха, а в гастарбайтере — товарища по борьбе, его ненависть будет обращаться против него самого.

Профсоюзы и антифа — вместе против капитализма!

Сопротивление расизму, ксенофобии, фашизму, преодоление завесы безразличия к этой проблеме — долг каждого честного человека, однако эта борьба — лишь пустое морализаторство, если не предполагает борьбы против капитализма. Дружба народов может возникнуть лишь как боевое содружество трудящихся в борьбе против эксплуатации. Только в ней отвлеченный идеал человеческого братства может обрести реальное содержание. Примитивный антифашизм, стремящийся держаться «вне политики» и не задающийся вопросом о позитивной альтернативе обществу, порождающему расистские предрассудки, бесплоден, как и всякая замкнутая на себе субкультура. Милиция и ФСБ могут в несколько дней обезвредить неонацистские банды, если те выйдут из-под их контроля, но кто ликвидирует нацистов в милиции и спецслужбах, в депутатских и чиновничьих кабинетах, в офисах корпораций и правительстве? Кто ликвидирует спрос на бесправие и забитость?
Движение воинствующих антифа, противопоставляющее нацистскому террору силовые методы самообороны, так же как и мирное правозащитное движение будут изолированы и маргинальны до тех пор, пока трудящиеся разных наций и рас не объединятся в общем деле отстаивания своих прав и интересов. Подъем рабочего, профсоюзного движения даст как мирным пропагандистам, так и уличным бойцам то, что им более всего необходимо сегодня — социальную базу. Но и рабочее движение так же заинтересовано в антифашизме и антифашистах, как эти последние в нем. Националистическая и расистская идеология, отравляющая социально неблагополучные, связанные с рабочим классом, слои молодежи, подменяющая естественное чувство классовой солидарности ложной солидарностью нации или расы, является одним из главных факторов разобщенности и беспомощности российских трудящихся.

Помнить — значит бороться!