А. Привет Костя. Как ты смотришь на небольшое интервью с твоим участием?

К. Я не против.

А. Отлично! Расскажи о ситуации в твоем институте.

К. Ну ситуация не нова и оригинальностью не отличается. Совершенно скотское отношение к студентам и их полное бесправие. В корпусе института нет даже медкабинета, задержка выплаты стипендий, ребята по нескольку месяцев ждут своих денег, на данный момент стоит вопрос о введении обязательной форменной одежды оплата которой ляжет тяжким грузом на самих студентов. Ориентировочная цена одного комплекта формы шесть тысяч рублей, сумма для студента немаленькая.

А. И как реагируют студенты на эту ситуацию? Есть желание бороться?

К. Нет, ребята конечно скрипят зубами, но до борьбы еще очень далеко.

А. Но ты же пытался создать студенческий профсоюз! Расскажи об этом.

К. Да, но попытка его создания с треском провалилась. Многие, из тех с кем я об этом говорил, соглашались с необходимостью создания профсоюза, но делать что-либо никто не хотел. Потом слух о моей синдикалистской работе дошел до руководства вуза и меня тихо выгнали, а моим однокурсникам сказали, что я ушел сам.

А. Каким образом выгнали? Чем мотивировали твое отчисление?

К. Мотивировали несдачей промежуточной аттестации, которую у меня просто отказались принимать.

А. А можно как-то восстановиться, через суд например?

К. Нет, все обставлено очень грамотно, с юридической точки зрения придраться абсолютно не к чему, да и в суды я не хожу принципиально.

А. Насколько я знаю репрессии не ограничились отчислением из института. Что еще происходило?

К. Потом меня вызвали в военкомат и обрадовали отправлением в армию. И это при том, что я не годен, но мое личное дело отредактировали и официально я здоров как бык. На выходе из военкомата меня уже ждал человек представившийся сотрудником центра «Э», но назвать свое имя и звание равно как показать удостоверение в открытом виде он отказался. Далее последовало предложение поработать на центр «Э», а после моего отказа посыпались слабо завуалированные угрозы. Он обещал мне что билет в армию будет для меня билетом в один конец, стращал дедовщиной и несчастными случаями.

А. Значит тебя пытались вербовать?

К. Да.

А. И что же ты сделал после этого?

К. Собрал вещи и уехал из страны. На сегодняшний день я политический беженец.

А. Какие планы на жизнь?

К. Найти работу для начала, да и синдикалисткой и антифашисткой деятельностью я заниматься не прекращаю.

А. Думаю ростовские правые вздохнут с облегчением, что ты наконец-то уехал и перестал портить им жизнь.

К. Да не так уж я и портил им жизнь, думаю им на меня вообще плевать и я сильно сомневаюсь, что многие из них меня знают.

А. Но у них же есть твоя фотография?

К. Есть, но это ничего не меняет. Мое фото у них еще с прошлой весны.

A. Где они его достали?

К. Мне не хотелось бы обсуждать эту тему.

А. Хорошо, тогда закончим на этом. Спасибо за интересную беседу.

Алексей Неизвестный.